Словосочетание «рождественское кино» приводит на ум милые голливудские фильмы с добрыми шутками, детишками в красных колпачках и хеппи-эндом. А бывает другое рождественское кино?

Вопрос в том, что мы называем рождественским фильмом. У Рождества есть несомненный флер чуда: это время, когда все должно закончиться хорошо, потому что это время, когда заканчивается старый год и начинается новый (если угодно — когда рождается Иисус и несет благую весть и прочее хорошее). И в этом смысле рождественское кино — очень понятная и конкретная традиция.

Но важно помнить, что есть чистый жанр рождественского фильма, а есть истории, связанные с Рождеством только временными рамками, к Рождеству привязанные. Поэтому вокруг Рождества найдутся фильмы почти что в любом жанре: фильмы ужасов, мюзиклы, обычные комедии и черные комедии, где Санта Клауса изображают то алкоголиком, то наркоманом, то убийцей. Есть просто боевики, и самый известный из них — «Крепкий орешек», где действие вообще-то происходит во время Рождества, но все об этом регулярно забывают. Да и любимый в России «Один дома» тоже трудно назвать милым фильмом.

То есть, как вокруг любой важной темы, вокруг Рождества сформировалось не только общее место, но и, как говорил Тургенев, «обратное общее место». А именно: если кино про Рождество должно быть сентиментальным и милым, давайте снимем хоррор, где все будет в кровище.

И вот мне интересно поговорить на нашей встрече в шато, как Рождество трансформирует разные жанры, а какие фильмы даже в традиционном рождественском формате — будь то «Ирония судьбы» или It’s a Wonderful Life Фрэнка Капры — в разных странах становятся важными в тот или иной момент времени.

И конечно, о том, что рождественское кино должно дарить надежду. Это важная вещь, которая характеризует жанр как таковой — кино про чудо и надежду. Разверните его в сторону комедии, хоррора или боевика — везде так или иначе происходит чудо.

Будете ли вы говорить о советской традиции новогоднего кино? Рассуждать, скажем, на тему условной «Иронии судьбы»?

«Ирония судьбы» мне кажется интересным фильмом для разговора именно с точки зрения кино — потому что это, конечно, классический ромком. И многие вещи, которые современный зритель сегодня туда вчитывает, рассуждая про Рязанова, Советский Союз, время, традиции, «застой», — они вообще-то абсолютно нормальны для жанра голливудского ромкома шестидесятых, на который Рязанов очевидно ориентировался.

В принципе, о традиции новогоднего кино в Советском Союзе тоже интересно поговорить. Как известно, тот же Рязанов дебютировал «Карнавальной ночью» — тоже новогодним фильмом. Плюс к тому было много других фильмов, например, «Чародеи» Бромберга или «Эта веселая планета» Саакова и Цветкова. Также была традиция фильмов, которые выходили 1 января, например, «Обыкновенное чудо» и «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова, такие фильмы для after party.

Но наш разговор о кино будет прежде всего исходить из желания людей, которые соберутся на «Рождество в шато» в декабре и на «Новый год в шато Le Sallay» в январе. Думаю, если я захочу рассказать, какое рождественское кино смотрят в Японии, наверное, всем будет интересно, потому что об этом никто ничего не знает, да? А если предложу обсудить «Иронию судьбы», то люди, может быть, скажут: «Спасибо, не нужно, мы этого уже наелись». А может быть, не скажут и захотят как раз про «Иронию судьбы».

Как вам кажется, в чем вообще заключена магия зимних фильмов? Ведь кино, где все в снегу — от «Хроник Нарнии» и «Золотого компаса» до «Фарго» и «Сияния», — завораживает. Ассоциация «снег — зима — тайна» очень устойчивая. Это древние инстинкты какие-то, да?

Я бы не хотел говорить про зимние фильмы в целом, потому что это необъятная тема. Но, безусловно, есть несколько вещей, которые можно бесконечно снимать в кино, и бесспорно завораживающие локации — это море, джунгли, снег и в меньшей степени пустыня. А про среднюю полосу снимать кино все-таки гораздо менее интересно.

Но, кстати, раз уж вы спросили, отмечу, что визуальный образ «романтично падающий белый снег, красивая зима» у многих французов ассоциируется с Россией. Например, в любом большом магазине в отделе одеял и подушек самое теплое одеяло будет называться «Сибирь» или «Волга», ну потому что Россия — такая прекрасная страна, где за окном всегда идет снег, а элегантные образованные люди пьют чай из чашечек императорского фарфора. У старшего поколения французов это довольно твердая идея в голове, у молодого — чуть меньше, конечно. Я, узнав об этом, был удивлен, потрясен и обрадован. И в этом смысле мне особенно приятно, что мы собираемся во Франции, чтобы на русском языке разговаривать о зиме и Рождестве.